Ле Пен до Киева доведет?
Выборы во Франции прошли на фоне войны в Украине и угрозы вернуть Путину роль «союзника»
Во Франции закончился первый тур президентских выборов. Во второй тур, как и на прошлых выборах (2017 года), вышли Эмманюэль Макрон (28,1%) и Марин Ле Пен (23,3%, результаты предварительные и могут незначительно измениться). Итог, который предсказывали все соцопросы, опубликованные накануне дня тишины. Только теперь во втором туре Макрону уже не обещали такой же легкой прогулки — социологи говорили о возможности страшного: ультраправая прокремлевская госпожа Ле Пен при определенных раскладах имеет шансы стать главой французского государства. В этом случае не позавидуешь ни Франции, ни Евросоюзу, ни Украине.
Макрон, имевший перед своей главной конкуренткой более значительное преимущество еще в первой декаде марта (примерно 30% против 17%) перед первым туром почти растерял его (26-27% против 23-25%). Причину политологи и социологи искали прежде всего в проявившемся макроновском «высокомерии». Мало того, что он начал кампанию «уж слишком поздно» (как заявил один источник из его предвыборной команды), так еще и в дебатах перед первым туром решил не участвовать.
Макрон словно бы прошел мимо этой избирательной кампании, устроив всего один большой митинг (2 апреля, в парижском пригороде Нантере с участием 30 тысяч человек), совершив за месяц всего пять поездок в регионы и дав несколько интервью.
«Это факт, я начал (кампанию) даже позже, чем хотел бы», — признал сам президент, объяснив, что его график «сдвинулся» сначала из-за пандемии, а потом — из-за российского вторжения в Украину.
«Но все равно это не помешало мне утром, днем и вечером, как только я имел время, использовать его, чтобы убеждать, встречаться с согражданами», — словно бы оправдывался президент. На самом деле он тратил время, в основном на дипломатию — переговоры с Путиным, Зеленским и лидерами Европы, согласование санкций…
Летаргический сон избирателя
Это одиннадцатые президентские выборы в современной (Пятая республика) истории Франции. Право голоса получили 48,7 млн избирателей, которым предлагалось меню из двенадцати кандидатов.
Основная политическая тенденция — значительный крен в крайне-правом направлении по сравнению с предыдущей президентской кампанией (2017).
Основной и явный приоритет голосующих, согласно всем соцопросам, публиковавшимся с минувшей осени, — «повышение покупательной способности». Вторым в списке приоритетов с большим отставанием шло «здоровье», третьей — «безопасность».
То есть, хоть и идет война в Европе, и 85-90% опрошенных французов говорят, что «шокированы» ею и поддерживают Украину, но явно не чувствуют угрозы для себя лично.
От самого старта кампании и до сегодняшнего дня электоральный процесс вызывал мало интереса у избирателей. Французские СМИ называли эту кампанию «летаргической», «вялой», «бесцветной», «пресной»… Вопреки традиции, не было даже ни одного сколько-нибудь значимого скандала.
Явка по итогам первого тура оказалась не самой низкой в истории (в районе 73,8%), но почти — хуже было только в 2002-м (71,6%).
Надежды на то, что кампания оживится ближе к выборам, рухнули 24 февраля – после начала войны в Украине. Вплоть до самых последних предвыборных дней именно трагедия Харькова, Мариуполя, Николаева, Чернигова, Бучи, Краматорска занимала главное место на телеэкранах и страницах газет. Тема выборов несколько потеснила войну лишь к четвергу-пятнице. А теперь, с учетом некоторой опасности лепеновского прихода к власти (опасности, которая значительно снизилась после неожиданного призыва двух проигравших кандидатов — смотри ниже), эти две истории будут тесно сплетены в СМИ, и, наверняка, использованы макроновской командой для того, чтобы нагнетать тревогу вокруг опасности «кремлевского реванша» во Франции.
Войну никто не выбирает
Нагнетание нельзя будет назвать сколько-нибудь спекулятивным: конечно, после 24 февраля не осудить войну не могли ни профессиональные попутчики Путина, ни сторонники «требовательного диалога» с ним (вроде Макрона или кандидатки от «голлистской» правой партии «Республиканцы», главы столичного региона Иль-де-Франс Валери Пекресс), но все-таки «есть нюанс».
Госпожа Ле Пен на голубом глазу заявила на прошлой неделе, что «после того, как война закончится», Путин «снова может стать союзником» Франции. Уточнила: в «борьбе с исламистским фундаментализмом».
Ле Пен с широко закрытыми глазами в ответ на прямые вопросы журналистов отказывалась называть Путина «военным преступником» и одновременно характеризовала произошедшее в Буче как «военное преступление».
Выступая за прием украинских беженцев (в отличие от еще одного прокремлевского кандидата, ультраправого Эрика Земмура, заявлявшего, что им было бы «лучше оставаться в Польше»), Ле Пен говорит, что не поддерживает жестких санкций против Москвы и подчеркивает, насколько сильно «конфликт» «бьет» по покупательной способности французов. А потому она категорически против введения эмбарго на любые российские энергоносители: по ее словам, «нельзя» поддерживать решения, которые «могут увеличить коммунальные счета французов в четыре-пять-шесть раз». И вообще, хоть она и «осуждает войну», но уверяет: не все в Украине «настолько черно-белое».
Кроме того, Ле Пен воздерживается от любых личных обвинений в адрес Путина и не участвует ни в каких акциях в поддержку Украины (как это делала мэр Парижа, кандидатка от Соцпартии Анн Идальго и кандидат от «зеленых» Янник Жадо).
Так что Макрон уже и перед первым туром несколько раз атаковал свою главную конкурентку как раз по случаю ее многолетнего «коллаборационизма» с Кремлем. Заявил: Ле Пен «финансово зависима» от Путина, которому она «угождает».
У самого Макрона в первые недели войны — на фоне его невероятной дипломатической активности на «украинском направлении» — рейтинг рос, но затем произошел небольшой откат.
Объяснимая ставка на борьбу с главной бедой Европы, похоже, не сработала — возможно, ввиду полного отсутствия результатов: война продолжается, ни одной дипломатической инициативы, исходившей от президента Франции, хозяин Кремля ожидаемо не принял — так же, как и до 24 февраля.
Провальным, как и предсказывалось все эти годы «Новой газетой», стал и взятый Макроном с первых дней первого президентского срока (2017) курс на сближение с «дорогим Владимиром». Курс, с которого Макрон так и не сбивался до 24 февраля 2022 года. Да и после начала войны несколько раз звонил в Кремль, отложив телефонную трубку только «после Бучи», но не обещая, что это окончательно.
5 апреля Макрон сказал: «Пока украинский президент просит меня вести диалог с Россией, пока Франция может играть эту роль — продвигать переговоры, добиваться чего-то на гуманитарном уровне и готовить мирное решение, я буду это делать».
Макрон отверг обвинения в «инструментализации» конфликта в Украине в собственных внутриполитических целях, когда его спросили о гипотетической возможности поездки в Киев. «Я никогда не использовал эту ситуацию. Поехать в Киев, чтобы совершить визит после стольких других [европейских политиков]... Если это будет визит без результата и пользы, я бы не стал этого делать. Если я могу привнести что-то и оказать полезное воздействие, я сделаю это, независимо от того, будет ли это до или после (президентских выборов)».
Теперь — хотя бы в предвыборных целях — возможно, и в Киев стоит съездить.
Ноги Ле Пен (то есть, «руки Кремля») там явно не будет.
P. S. Заявления, сделанные после выборов, должны облегчить задачу действующего президента.
За Макрона, чтобы «поставить барьер ультраправой» Ле Пен во втором туре, уже призвали проголосовать несколько участников первого тура: Анн Идальго (Соцпартия, предварительно набирает 2%), Янник Жадо (Европа-Экология-Зеленые, 4,7%), Валери Пекресс («Республиканцы», 4,8%), Фабьен Руссель (нацсекретарь Французской коммунистической партии, 2,4%), Жан-Люк Меланшон (лидер ультралевой «Непокорной Франции», 21,7%). Ни от Пекресс, ни от Меланшона этих заявлений не ждали: перед выборами они заверяли, что не будут призывать голосовать ни за кого.
Ультраправый Эрик Земмур (7%) призвал своих сторонников отдать голоса за Ле Пен.
Второй тур состоится 24 апреля.
Юрий Алексеевич, Париж специально для «Новая газета. Европа»